<< < Стр.64 > >>

11 мая 1761 года.

№ 63. Донесение губернатора Восточной Пруссии в Правительствующий Сенат. - О мерах, предпринятых для прекращения сомнений, вызванных появлением шестаков с ошибочной надписью.

Генерал-фельдмаршал, сенатор и кавалер, граф Александр Борисович Бутурлин, от 2-го сего мая знать мне дал, что едва только привезенные из Москвы шестаки, чеканенные там, в расход употребляться стали, не только город Гданск, их за поддельные признавая, принимать не хочет и о том уже у себя обнародовал, но и город Мариенбург, опасаясь худых себе от сей монеты следствий, письменное о том представление обнародовал, но и город Мариенбург, опасаясь худых себе от сей монеты следствий, письменное о том представление подал и как помянутый господин генерал-фельдмаршал, сенатор и кавалер не знает, отчего бы помянутое сомнение о сих московских шестаках произошло, от того ли только, что они разнствуют от Кенигсбергских своим уменьшением, цветом и надписью около портрета Ее Императорского Величества, ибо на кенигсбергском написано Elisab. I D. G., а вместо того на московском Elisabatha I без D. G., или же паче чаяния внутренним их достоинством или валером, то для предупреждения в самом начале сего для казны ее Императорского Величества оказующегося несходствия в тамошнем месте публиковать, что выход сих новых шестаков своим валером совершенно сходен с прежними кенигсбергскими, что разность происходит только от штемпеля, который за повреждением старого вновь сделан и что на нем единственно ошибка в надписи против прежнего случилась; следовательно никакого сомнения нет сии шестаки как и прежние кенигсбергские принимать, однако ж де как, несмотря на то, опасаться надобно, что от скорого разглашения о том везде в Польше, по удалении отсюда армий, помянутые московские шестаки и в других местах по тому ж принимаемы не будут, что, по неимению другой минуты, неминуемо казне Ее Императорского Величества превеликий убыток, а солдатству которое их в жалование получать будет, крайнее разорение произойти, и они от того весьма претерпеть могут, то в предупреждение ж сего рекомендовал мне 1-е, если по свидетельству моему найдется, что московские шестаки с прежними нашими кенигсбергскими равного валера и только (как выше сказано) особливым своим штемпелем разнятся, то все, ко мне из Москвы доставляемые, прежним кенигсбергским немедленно перечеканивая, в армию отправлять, чем не только сие сомнение отвратится, но при том сии перечеканенные и ничего почти казне коштовать не будут. 2-е буде же паче чаяния в самом деле валер и масса и ниже прежних кенигсбергских окажется, в таком случае иного способа к сохранению Всевысочайшего Ее Императорского Величества интереса не останется, как их вновь через огонь посеребря, потому ж перечеканивать, столь наипаче, что они не только сами собой пред кенигсбергскими красны, но и по малому здесь лежании и чернеют. 3-е что я по сему учиню. немедленно к нему репортовать, дабы ему, господину генералу-фельдмаршалу по тому счет на сии деньги с надежностью делать. 4-е а между тем мне о всем том и Правительствующему Сенату, (которому назначенное на передел сей монеты серебро в ведомство поручено) немедлено представить с тем, что не изволит ли оный для поправления вышеизображенных несходствий, какие в том меры взять, а особливо не рассудит ли за благо для усмотрения передела сей монеты, но такой, которая б без всякого сомнения так, как и кенигсбергская ходила, сходно с прежними его господина генерала-фельдмаршала представлениями, из Москвы вместо чеканных там шестаков, одни на то кружки ко мне, для чеканения здешних штемпелей и для отправления в армию присылать. Я, по получении сего ордера, тотчас секретным образом монетному мастеру приказал подать изъяснение следующего содержания: 1-е привезенные сюда из Москвы шестаки с кенигсбергскими в рассуждении валера, массы и весу равны ль; 2-е буде валер, масса и вес с деланными здесь шестаками равны, то монетному мастеру изъяснить: не можно ль, чтоб штемпели на московских были сходны со здешними, оные шестаки без великих коштов и не переплавя их, вновь с изображением здешенго штемпеля перечеканивать; 3-е понеже московские шестаки пред кенигсбергскими красны и по малому лежании чернеют, то отчего происходит и каким образом оное можно было поправить; 4-е буде паче чаяния валер и масса их ниже прежних кенигсбергских, то не можно ли вновь, чрез огонь только почеребря их, перечеканивать; и 5-е не способнее ль, вместо чеканенных в Москве шестаков, одни на то кружки для чеканения здешним штемпелем сюда присылать. Когда на оное монетный мастер изъяснение ко мне подал, из которого усмотрел я, что в Москве деланные шестаки в массе, валером и весом с кенигсбергскими сходны, здесь же их без переплавки вновь перечеканивать без совершенного их повреждения не можно, переплавливать же не малого требует кошту, а посеребреть через огонь не токмо убыточно, но и беспрочно, хотя и можно их варением в воде с винным камнем и с солью белее сделать, но однако ж такого полирования, которое им чрез штемпель дается не получат, а перебеление, то также не мало коштует, и чтоб в Москве делать кружки и сюда их для чеканения привозить, оное неудобно и бесполезно, как все то и отчего присылаемые из Москвы шестаки пред кенигсбергскими красны да и чернеют, причины тому в помянутом монетного мастера изъяснении показаны, то в рассуждении сего, оное монетного мастера изъяснение взносил я на рассмотрение к нему господину генералу-фельдмаршалу, сенатору, и кавалеру представя при том, что как те шестаки против кенигсбергских, хотя диаметром меньше, но валером и весом своим сходны, несходство ж главной пред кенигсбергскими состоит во изображение штемпеля, то, для отнятия от тех шестаков сомнительных и для ж избежания потребных к переплавке и перечеканению и перебелению оных убытков и других неудобностей, рассуждается мне еще, всходствие уже учиненной от него генерала-фельдмаршала там публикации, во всей Пруссии публиковать печатными листами на таком основании, как сей публикации мной здесь сочинен и на апробацию к нему господину генералу-фельдмаршалу при том моем представлении взнесен экземпляр, который, если он , господин генерал-фельдмаршал, сенатор и кавалер изволит опробовать, то те  публикации, не в одной Пруссии, но и вне ее рассеять яко то во Гданске и других польских местах, а сверх того об оном же и в кенигсбергских газетах припечатать будет можно и что таким образом отвращается сомнение и, кажется мне, те московские шестаки хождение иметь без подозрения могут, а в Правительствующий Сенат, прописав вышеписанные обстоятельства, представить, дабы, для отвращения вышепомянутых неудобностей, повелено было либо штемпель в рассуждении надписи и диаметра против кенигсбергского для чеканения оных сделать, и те шестаки, после того как они с винным камнем и солью для очищения переварятся, больше сушить и перетирать и по отправлении в дороге от мокроты хранить, или ж определенное на переделку в прусские шестаки серебро отправлять прямо сюда. Чего ради по сим обстоятельствам, до получения на оное резолюции, вследствие первого от него генерала-фельдмаршала и кавалера ордера, и представлением моим в Правительствующий Сенат я поудержался, а сего мая от 8-го в ордере, от именованного господина генерала-фельдмаршала , сенатора и кавалера, мною полученном 10-го числа, на вышеписанное от меня учиненное представление предписано, что как валер и масса московских шестаков с прежними кенигсбергскими во всем сходны, то он, генерал-фельдмаршал не может инако согласоваться со мнением моим, чтоб я для отвращения оказавшегося об них сомнения немедленно сделал изрядно сочиненную от меня публикацию для обнародования в Пруссии и в других местах и для внесения и в здешние газеты, и о том, также как и о прочем моем по чему делу рассуждении, Правительствующему Сенату от себя представил, хотя не меньше сии из Москвы присылаемые шестаки к нему генералу-фельдмаршалу доставлять столь наипаче, что по сей от меня чинимой публикации оные уже может быть бесспорно браны будут. И так я, по сей апробации о помянутых московских шестаках, здесь публиковал и той публикации несколько экземпляров в Гданске к резиденту и для разъяснения по Польше, в пограничные польские места, разослал равно как и к нему господину генералу-фельдмаршалу взнес, сверх чего и в газетах припечатал, а на каком основании помянутая публикация учинена оный экземпляр из того объяснения, которое монетный мастер ко мне подал и я к генералу-фельдмаршалу, графу Александру Борисовичу, взносил точную копию и для лучшего усмотрения из делающихся здесь шестаков один, а из московских два: один так как в натуре сюда привозятся, а другой из тех привозных (таким варением, как выше значит) перебеленный Правительствующему Сенату при сем подношу и вышеписанное все предаю на высокое рассмотрение Правительствующему Сенату. Василий Суворов.

(Моск. Арх. М. Ю. кн. Сената 1760-63 гг. № 983/3466 стр. 279-281).

ТЕМА ДНЯ: Русская монета - самая честная скупка монет!